Кобрин-информ - Ваши интересы — в нашей газете

Опубликованно 02.08.2022

От потомков благодарных память вечную примите!

Именно эти слова звучат в адрес павших солдат Родины, в память тех, кто заплатил своей жизнью за мир, доставшийся нам в наследство. Среди них особой строкой упоминается имя майора Бориса Николаевича Сурина, командира 123-го истребительного авиационного полка, дислоцировавшегося на кобринском аэродроме в районе деревни Именин.

Герою первого дня Великой Отечественной войны на Кобринщине 2 августа отмечается 115 лет со дня рождения. 22 июня 1941 года, совершив три успешных вылета, во время четвертого он был смертельно ранен и едва довел свою машину до аэродрома. Когда товарищи подбежали к самолету, их командир был уже мертв. Подобный эпизод есть в художественном фильме «В бой идут одни старики», который вошел в золотой фонд советского кинематографа.

Год сорок первый: на грани мира и войны

Год сорок первый – это общая беда, беда в первую очередь для мирных жителей, сопряженная с вполне понятными и объяснимыми душевным смятением, растерянностью, опустошенностью, подавленностью и паническими настроениями. Однако это ещё и мужество высшей пробы военных, и время их безвестных подвигов, за которые не воздавалось ни славой, ни наградами. Время жесточайшего экзамена, который каждый, взявший в руки оружие, сдавал самому себе.

Достойно выдержал такое испытание на мужественность и право называться командиром Борис Николаевич Сурин, когда вопреки распоряжениям не поддаваться на провокации со стороны германских войск 22 июня отдал своему полку единственно правильный приказ вступить в бой с немецкими военно-воздушными силами.

В самый канун войны, 21 июня 1941 года, в военном городке выступали артисты белорусского театра оперетты, игравшие на открытой сцене спектакль «Цыганский барон». Жизнь в этот субботний вечер была наполнена ожиданием приятного отдыха в предстоящий выходной день.

В ночь на воскресенье 22 июня начала действовать гитлеровская «пятая колонна». Вражеские диверсанты вывели из строя водопровод и городскую телефонную станцию, в разных направлениях уничтожили десятки метров телефонного провода, в итоге была нарушена связь между отдельными воинскими подразделениями и со штабом округа.

В этот последний мирный вечер командир 123-го ИАП Б. Н. Сурин отправился в расположение части. Факты диверсий насторожили Бориса Николаевича, и он приказал поднять всех по тревоге. Были спешно убраны с «красной линейки» и замаскированы истребители И-153 «чайки», рассредоточены новенькие Як-1 «яки» (их освоение только началось ввиду недавнего поступления). Сурин приказал выдать со склада боеприпасы и довести их количество до нужного в боевой обстановке максимума. Приводились в боеготовность и прочие вспомогательные службы. Начали на всякий случай прогревать моторы. Потом все затихло. В деловых заботах внутреннее напряжение как будто улеглось. Майор посмотрел на восток, где уже начинал брезжить рассвет. Кончалась душная летняя ночь, начиналось утро рокового 22 июня.

Крещение огнем

Командующего 2-м флотом армии нацистской Германии генерал-фельдмаршала А. Кессельринга, как и начальника Генерального штаба люфтваффе генерал-полковника Г. Ешоннека, беспокоила большая численность советских ВВС. Они поставили задачу нанести внезапный и сокрушительный удар по советским аэродромам.

Немецкий историк Греффрат приводит цитату из выступления генерала Ешоннека: «Те результаты, которых можно добиться, действуя в первые два дня войны против неприятельских сухопутных войск, не идут ни в какое сравнение с ущербом, который способна нанести вражеская авиация, если она останется полностью боеспособной».

Окончательное решение гласило: против каждого советского аэродрома направить три бомбардировщика с экипажами, имеющими опыт ночных полетов.

Штаб 4-й армии Западного особого военного округа размещался в Кобрине. Начальник штаба Сандалов Леонид Михайлович вспоминает: «В 3 часа 30 минут Коробкова, командующего 4-ой армией, вызвал к телефонному аппарату командующий округом и сообщил, что в эту ночь ожидается провокационный налет фашистских банд на нашу территорию. Но категорически предупредил, что на провокацию мы не должны поддаваться. Наша задача – только пленить банды. Государственную границу переходить запрещается…»

Сандалов Л.М.

С запада, еще скрывающегося во мраке ночи, стал нарастать гул чужих самолетов. В четыре часа утра несколько десятков фашистских «юнкерсов» с воем стали пикировать на аэродром, обрушивая сотни бомб на взлетную полосу и ближайшие окрестности. Сомнений не было: это война. «Всем в воздух!» – отдал единственно верную в этот момент команду Сурин и сам бросился к боевой машине.

«Чайки», сменяя друг друга, расположились в несколько ярусов на высоте от 200 до 5000 метров. Их было 20–30, «юнкерсов» – не менее 60. Наконец, первые подбитые немецкие машины рухнули на землю. Вскоре «юнкерсов» сменили штурмовики Ме-110 и истребители Ме-109. И снова «чайки» повели бой. Враг посылал одну за другой группы из 20–60 самолетов. Это не давало нашим летчикам возможности заправиться, пополнить боекомплект и позволяло фашистам удерживать стратегическую инициативу. «Чайкам» удалось наладить «конвейер»: взлет – воздушный бой – посадка, во время которой наземный персонал едва успевал обслуживать раскаленные машины. И так с четырех часов утра почти до двух часов дня – около десяти часов изнурительного и кровавого боя. Летчики-истребители достойно приняли крещение огнем.

Командир полка майор Сурин Борис Николаевич проявил личное мужество: провел четыре воздушных сражения, сбил три вражеских самолета. Во время последнего боя был смертельно ранен, пошел на посадку и даже сумел посадить «чайку», не причинив ей повреждений, и это было последнее, что он смог сделать. Боевые товарищи похоронили майора Сурина возле аэродрома, у дороги.

Виражи судьбы

Энциклопедические строчки биографии Б. Н. Сурина и данные учетной карточки и карточки фронтовика дают предельно скупую информацию о герое первого дня войны. К сожалению, больше сведений, в том числе и о семье командира 123-го ИАП, найти не удалось.

Учетная карточка Сурина

Родился Борис Николаевич Сурин 2 августа 1907 года в городе Санкт-Петербурге в семье служащих. По национальности русский. Окончил 3-классное начальное городское училище в 1918 году и три группы второй ступени в 1923 году. Рабочий по специальности слесарь-водопроводчик. Трудился на кирпичном заводе.

В 1926 году Б. Н. Сурин послан на учёбу во 2-ю Ленинградскую артиллерийскую школу. В Красной Армии с 1 октября 1928 года. В 1934 году завершил учёбу в Борисоглебской военной школе лётчиков. С 1938 года командир эскадрильи истребительного авиаполка. Достаточно быстро он получал воинские звания: 14 марта 1936 года – старшего лейтенанта, 22 апреля 1938 года – капитана, 26 апреля 1940 года – майора. Участвовал в освобождении Западной Белоруссии в сентябре 1939 года. Семейное положение – в браке.

С 20 марта 1941 года Сурин – командир 123-го истребительного авиаполка ПВО 10-й смешанной авиадивизии ЗОВО под командованием Николая Георгиевича Белова. Это соединение состояло из двух истребительных, одного штурмового и одного бомбардировочного авиаполков и было предназначено для поддержания 4-й армии под командованием генерал-майора Александра Андреевича Коробкова, прикрывавшей брестское направление.

Коробков А.А.

123-й истребительный авиаполк считался хорошо организованной и тактически зрелой единицей. Четыре его эскадрильи имели около 60 истребителей И-153. Сурин Б. Н. вступил в командование полком на стадии его формирования. Но благодаря кипучей энергии командира и его ближайших помощников полк быстро набирал высоту в прямом и переносном смысле. К лету 1941 года все лётчики полка добились хороших показателей в индивидуальной технике пилотирования, групповой слетанности, полетах в сложных метеорологических условиях, а также в огневой и штурманской подготовке.

Из воспоминаний Кислова Игоря Венедиктовича:

«…Нас представили майору Сурину Борису Николаевичу. Ему было не более тридцати. Чуть ниже среднего роста, с серыми быстрыми глазами, волевыми чертами лица, светловолосый, командир полка сразу же понравился нам. Чувствовалось, что это человек большой силы воли и кипучей энергии…»

Но если личный состав полка был подготовлен к боевым действиям, то этого нельзя сказать о материальной части. Летно-тактические данные самолетов И-153 устарели, огневая мощь не соответствовала современным требованиям. В предвоенных планах предусматривалось переоснащение полка более современными истребителями.

Истребитель И-153

С 15 июня авиационная дивизия начала получать новые боевые машины. Самолеты Як-1, вооруженные пушками, в количестве двадцати единиц для 123-го ИАП прибыли эшелоном на станцию Тевли. Летчики, умеющие на них летать, как правило, приезжали пассажирским поездом на следующий день. Бетонированные полосы на кобринском аэродроме для новой техники были уложены почти полностью, но закончить перевооружение и освоить самолёты новых марок не успели. Предполагалось завершить выполнение всех задач не раньше июля – августа.

Нет смерти тем, кто пал в бою.

22 июня 1941 года с первых минут германской агрессии лётчики 123 ИАП завязали воздушные бои над Брестом и Кобрином. К 5:00 утра командир полка майор Б. Н. Сурин уже имел личную победу – сбил Bf-109.

Из воспоминаний командующего 10-й САД Н. Г. Белова:

«В 5.00 я выехал на машине на аэродром 123-го истребительного полка. По пути машина была дважды атакована МЕ-109 и получила несколько пробоин, но ни я, ни шофёр не пострадали.

На аэродроме меня встретили командир полка майор Сурин и его заместитель по политчасти батальонный комиссар Гольдфельд. Сурин только что прилетел с боевого задания – водил девятку и лично сбил один МЕ-109. Ещё не остывший после горячки боя, возбужденный, он скупо доложил:

— Полк ведёт воздушные бои.

— Знаю, знаю, сам наблюдал несколько схваток и 33-го и вашего. Только вот что плохо, все в одиночку.

Сурин тут же определил тактику ведения боя, подсказанную самой жизнью, – летать не звеньями, а парами, четверками».

Обстановка на земле Белову была ясна. Он вызвал инспектора дивизии по технике пилотирования капитана Щербакова и штурмана дивизии капитана Зарукина.

Требовалось провести разведку над Бугом и определить места переправ, чтобы передать данные в 39-й бомбардировочный полк. Слетать в район Бреста на «яке» вызвался Сурин. Белов возразил, что на новом самолете нет вооружения. Сурин объяснил свое решение отличной скоростью новой машины, что более всего способствовало выполнению боевой задачи.

Самолёт-истребитель Як-1

Самолёт-истребитель Як-1

Только самолет командира 123-го ИАП поднялся в воздух, как по аэродрому были нанесены бомбовый и вслед за ним штурмовой удары врага. На счастье, половина боеспособных самолетов находилась в воздухе, и ущерб был незначительный. Когда Сурин вернулся, Белов доложил генералу Коробкову данные разведки: «Наводится переправа через Буг южнее Бреста». Сурин справился с заданием максимально оперативно.

Из воспоминаний генерал-майора авиации Н. Г. Белова:

«…Авиация противника продолжала наносить удары по нашим войскам. И так как 33-й истребительный полк выбыл из строя, то отражать налеты пришлось одному 123-му истребительному полку.

В 13:30 я снова прибыл на аэродром Именин.

Доклад Сурина был совсем невесёлый:

— Исправных не больше 20 машин. Вылетаю.

— Который раз сегодня?

— Не знаю, кажется, пятый. Некоторые сделали по 8–10 вылетов.

Четвёрка Сурина взлетела в воздух. И тут – самый длительный налёт противника, более 40 минут. В полку осталось около 15 машин.

Наконец последний «хейнкель» скрылся вдали. Медленно оседала пыль. В ушах гудело от взрывов. Но мы ещё оглядываем горизонт. Показался самолёт. Он шёл как-то необычно, неуверенно.

— Летчик, наверно, ранен! Самолёт-то почти не управляется.

— Это Сурин, Сурин. Моя машина! – взволнованно воскликнул Графский, техник самолёта командира полка.

Машина зашла на посадку. Казалось, всё сойдет благополучно. Но на выравнивании мотор заглох. Самолёт с остановившимся винтом под углом коснулся земли колёсами. Распущенный парашют вырвал из самолёта Бориса Николаевича. Видимо, смертельно раненный, он пытался выброситься с парашютом, но сил не хватило. Теряя сознание, он до последней минуты вёл самолёт к аэродрому.

Погиб один из отважных лётчиков, боевой командир, хороший товарищ. Графский не мог сдержать слёз. Так рыдают, потеряв родного отца…»

Донесение о безвозвратных потерях

В течение 10 часов лётчики 123-го ИАП вели тяжёлые бои, совершая по 10-14, и даже 17 боевых вылетов. Техники, работая под огнём противника, обеспечивали готовность самолётов. За день полк сбил 30 самолётов противника, потеряв в воздухе 9 своих машин.

К исходу дня аэродром Стригово северо-восточнее Бреста был занят противником, и остатки полка (к 14.00 оставалось 12 исправных машин) перебазировались на аэродром, расположенный возле Пинска.

Огромная заслуга Бориса Николаевича состоит в том, что он, невзирая на двусмысленный приказ не поддаваться на провокации противника на границе, держал свой полк в боеготовности и сумел организовать достойный отпор немецким военно-воздушным силам. Подвиг Б. Н. Сурина и летчиков вверенного ему полка полностью развеивает миф современных псевдоисториков о том, что все советские самолеты были разгромлены на аэродромах, не успев взлететь.

И бьётся в груди наша вечная память

На момент гибели Борису Николаевичу Сурину было всего 33 года. Казалось, всё ещё впереди. Но у судьбы свои планы – смерть на взлете оборвала тоненькую ниточку жизни классного летчика и настоящего командира. Первый день войны оказался для него и последним. Однако мы помним и чтим героя.

Именем Б. Н. Сурина в Кобрине названа улица. На доме № 7 частного сектора установлена мемориальная доска, повествующая о подвиге героя.

Дом №7 по ул. Сурина

Дом № 7 по ул. Сурина

Доска на доме № 7 по ул. СуринаВ деревне Именин в 1970-е годы на доме, где до войны жил майор Сурин Б. Н. (1974), и на здании средней школы установлены мемориальные доски.

Доска Сурину на доме в д. Именин

В Именинской СШ создан историко-краеведческий музей, в одном из разделов которого под названием «Они воевали за Родину» представлена информация о командире 123-го ИАП. Стараниями руководителя музея Валентины Бондарук собрана методическая папка с материалами о Сурине Б. Н. В 2020 году группой учащихся 4-го класса под руководством Валентины Васильевны написана научно-исследовательская работа «Застыл солдат у школьного порога», создана мультимедийная презентация по данной теме.

Безусловно, имя Бориса Николаевича Сурина вписано в историю как пример мужества, самообладания и верности воинской присяге. На такие поступки в годы Великой Отечественной были способны исключительно люди, которые очень любили жизнь и ценили её. Но жизнь других, мирных граждан, абсолютно беззащитных перед мощной лавиной германской военной машины особенно в первые дни боевых действий, они ценили намного больше. Мы в неоплатном долгу перед ними, ибо за оборонительные бои начала войны кадровые военные, как правило, не получали ни медалей, ни званий. Такие герои, которые шли «умирать за свободу, а не за медали… останутся в наших сердцах до конца», как поёт известный российский автор и исполнитель своих произведений Ярослав Дронов в песне «Встанем».

«Встанем,

Пока с нами рядом Господь и истина с нами,

Мы скажем спасибо за то, что победу нам дали,

За тех, кто нашёл своё небо и больше не с нами».

 

Елена Рысь, зав. научно-экспозиционным отделом Кобринского военно-исторического музея им. А. В. Суворова

Поделиться этой новостью города Кобрина